Психосоматика во время и после пандемии. Россию ждёт всплеск психических расстройств.

Как вы оцениваете влияние изоляции на психическое состояние населения нашей страны?

Людей, страдающих психическими расстройствами в мире очень много. Точную цифру больных не назовет никто, но разные ученые сходятся на том, что около четверти населения земного шара страдает тем или иным психическим расстройством. Возможно, что большинство этих людей ещё не попали в поле зрения психиатров или психотерапевтов. Но их огромное количество.

Психическое здоровье не менее, а даже может быть и более, важно, чем соматическое, физическое здоровье. Расстройства может провоцировать любой кризис, любая психотравмирующая ситуация. Что-то в жизни происходит не так, уволили с работы, конфликт в семье, кто-то умер – в большинстве случаев в основе расстройств лежат личные проблемы.

Пандемия – это психотравмирующий режим для всех людей, для всего мира. Неопределенность, необычность ситуации, в которой мы оказались, влияет и на нашу психику. И, может быть, в первую очередь – на психику. Многие люди, не сумевшие подстроиться под экстремальные условия, могут отреагировать на стресс психическим расстройством.

Когда это произойдет? Ученые в области психиатрии говорят, что основной всплеск психических расстройств мы увидим позже, на выходе из пандемии. Сейчас люди пытаются собраться, мобилизовать свои силы, чтобы пережить трудное время. А вот, когда кризис пойдёт на спад, и можно будет расслабиться, тогда и начнется настоящий всплеск. Я ожидаю, что 2021 год станет у нас рекордным годом по заболеваемости психическими расстройствами.

Около четверти населения земного шара страдает тем или иным психическим расстройством  

Я ожидаю, что 2021 год станет у нас рекордным годом по заболеваемости психическими расстройствами.

Кто более подвержен психическим расстройствам, вызванным пандемией – школьники, студенты, взрослые люди, пенсионеры?

Нет четкой градации, какие возрастные группы сильнее реагируют на ситуацию, какие слабее. Но все-таки дети с их лабильной, подвижной психикой могут приспособиться лучше. И мы это видим, когда, например, в интернете идет обсуждение дистанционного обучения. Дети и подростки в полемике не участвуют. Недовольство высказывают взрослые, это психотравмирующая ситуация в первую очередь для них.

Не исключено, что и среди детского населения мы получим некий рост заболеваемости, но у людей в зрелом возрасте, он будет более заметен.

Готовится ли как-то наше государство, Минздрав к наплыву психических заболеваний? Есть ли программа?

Вы затронули самую больную для меня, врача-психиатра, тему. Почти на каждом совещании с Министерством здравоохранения Российской Федерации я говорю о том, что нам крайне необходима фундаментальная федеральная программа по психическому здоровью. К сожалению, такой программы нет.

Надо констатировать, что психиатрия – как наука, да и как практика – находится на задворках нашего здравоохранения. У нас есть программы, в соответствии с которыми финансируются различные направления медицины – и онкология, и сердечно-сосудистые заболевания, и эндокринные, и любые другие. Существуют большие и малые программы, определяющие развитие той или иной медицинской науки на ближайшие десятилетия. А вот программы по психическому здоровью у нас нет.

При том, что психические расстройства входят в пятерку заболеваний, по которым выдаются листки нетрудоспособности. Психические заболевания стоят на первом месте по инвалидизации населения. У нас инвалидов по психическому здоровью больше, чем по любому другому направлению медицины.

И при этом нет единой программы финансирования российской психиатрии. Наука у нас, слава Богу, хорошая – есть замечательные профессора, замечательные ученые в этой области. Можем конкурировать с мировыми светилам.

У нас неплохая лекарственная обеспеченность – используем примерно те же стандарты лечения, что и во всем мире. Бывают, конечно, перебои с поставками лекарств, и мы о них знаем, но стандарты лечения психических расстройств у нас строятся на основе мирового подхода. А вот условия, в которых работают психиатры, а самое главное – в которых лечатся больные, не выдерживают никакой критики.

Я из Казани, и меня пригласили на 150-летие Казанской психиатрической больницы — это одна из самых старых психиатрических больниц в России. Огромнейшая, знаменитая больница, в которой работали и работают выдающиеся ученые. В свое время Бехтерев здесь возглавлял кафедру неврологии и психиатрии.

Так вот в этой замечательной, знаменитой больнице есть корпуса, которые как были построены 150 лет назад, так до сих пор и существуют.

Мировая психиатрия, с точки зрения материального обеспечения, ушла от нас на столетия вперед. Нужно менять такой подход, нужно догонять.

Второе – профилактика.

Мы стремимся перевести ряд больных на амбулаторное лечение. Мировая практика показывает, что психические заболевания, если их вовремя выявлять и профилактировать, не требуют госпитализации. Люди больше всего боятся госпитализации в психиатрическую клинику, лечебницу – под замок, под наблюдение, и это, действительно, не особо приятно.

Если взять обычную городскую или даже районную поликлинику – такие исследования проводили и мы, и многие другие ученые, то выяснится, что около 60% пациентов – это больные с психосоматическими расстройствами. У них может диагностироваться и гипертония, и язва желудка, и гастрит, и другие заболевания, которые вызываются не каким-то физическим фактором, а именно психическим. Эти заболевания и называются психосоматическими. Когда приходит больной человек, мы должны определить причину недуга. Что лечить – знаем, допустим, определили, что у него гипертония, но надо искать причину. Лечить нужно не следствие, а именно причину.

Так вот, если 60% обычных пациентов у нас в поликлиниках с психосоматическими расстройствами, то абсолютно логично будет ввести во всех поликлиниках должности психотерапевтов. Они могли бы осматривать больных, давать определенные инструменты диагностики обычным участковым врачам или врачам общей практики, обучать их основам этой диагностики, чтобы те были способны предварительно заподозрить у пациента психосоматическое расстройство и направить его к психотерапевту.

Это логично и экономично с точки зрения организаторов здравоохранения. Мы меньше будем тратить денег на бесполезное лечение.

И третье, тоже очень важное. Я задавал и этот вопрос в Министерстве здравоохранения, главному терапевту Минздрава. Мы сейчас проводим масштабную диспансеризацию населения. У нас все люди в нашей стране должны проходить диспансеризацию раз в три года, а для каких-то категорий людей, например старше 40 лет, диспансеризация проводится вообще ежегодно. И это здорово, потому что диспансеризация это именно тот инструмент, которым мы можем уберечь наших людей от заболеваний. То есть выявлять эти заболевания на начальных стадиях и быстренько их купировать. Это безусловно лучше, чем упустив время, констатировать: болезнь уже неизлечима.

Главный терапевт Минздрава Оксана Михайловна Драпкина рассказывала, что диспансеризация – осмотры врачей, обследования, лабораторные в том числе, делаются в основном по пяти направлениям. В первую очередь это сердечно-сосудистая система, онкологический поиск и так далее. Я предложил: “А не хотели бы вы включить в эти направления еще шестое? Сделать скрининг и на психические нарушения”.

Потому что, повторюсь, психических нарушений огромное количество. И если мы эти психические нарушения будем выявлять на самых ранних стадиях, нам не потребуется больших финансовых затрат на последующее лечение. Мы не допустим перехода этих пациентов в разряд хронических. Почему инвалидизация у нас самая большая по психическим расстройствам? Потому что чаще всего психические расстройства переходят в хроническую форму, и мы не можем их вылечить. Человеку присваивается инвалидность. Он не может работать, государство должно его материально обеспечивать, поддерживать его здоровье.

Программа по психическому здоровью населения Российской Федерации крайне нужна. Министерство здравоохранения полностью со мной соглашается, там понимают эту проблему, хорошо знают о ней. Но, к сожалению, пока всё тянется на уровне разговоров. Второй год я пытаюсь добиться того, чтобы мы приступили к созданию серьезной программы по психическому здоровью, получили на неё финансирование. Сейчас принимаем бюджет на 2021-й год, я посмотрел – такой программы в бюджете снова нет. Говорят, необходимо еще время на согласования, на доработку. Буду работать и надеюсь, что в ближайший год, ну, два, ну ближайшие три года, в Российской Федерации, наконец, появится и начнет действовать программа по психическому здоровью нашего населения.

.. психиатрия – как наука, да и как практика – находится на задворках нашего здравоохранения. У нас есть программы, в соответствии с которыми финансируются различные направления медицины – и онкология, и сердечно-сосудистые заболевания, и эндокринные, и любые другие. Существуют большие и малые программы, определяющие развитие той или иной медицинской науки на ближайшие десятилетия. А вот программы по психическому здоровью у нас нет.

Мировая психиатрия, с точки зрения материального обеспечения, ушла от нас на столетия вперед. Нужно менять такой подход, нужно догонять.

Если взять обычную городскую или даже районную поликлинику..., то выяснится, что около 60% пациентов – это больные с психосоматическими расстройствами. У них может диагностироваться и гипертония, и язва желудка, и гастрит, и другие заболевания, которые вызываются не каким-то физическим фактором, а именно психическим. 

В 2021-м году на улицах может появиться много психически неуравновешенных людей. Как обезопасить общество от возможных проявлений агрессии?

Я вас успокою. То, что психически больные люди чаще чем здоровые совершают агрессивные действия или преступления против личности – на самом деле миф. Если мы возьмем процентное соотношение людей, совершивших преступления, то выясним, что психически больные не представляют большей опасности, чем здоровые. Процент окажется примерно одинаковым.

Я, как раз, по этой теме защищал кандидатскую диссертацию. На предрасположенность больных людей к преступлению влияет не клиническая картина, а преимущественно социально нравственные факторы, те же, что и на здоровых людей.

Готовиться к всплеску психических заболеваний, конечно же, нужно. Больше скажу – готовиться нужно не только к этому.

Сейчас все силы направлены на борьбу с пандемией и с ковидом, но при этом мы вынужденно забываем, что у нас существует огромное количество больных с сердечно-сосудистыми, онкологическими и другими хроническими заболеваниями, в том числе и с психическими расстройствами. К сожалению, плановая помощь им приостановлена. Экстренную помощь, конечно же, оказываем. Но плановая помощь, которая и помогала хроническим больным поддерживать свой статус ремиссии, недостаточна.

Плановая диспансеризация и медицинские осмотры также приостановлены. Значит на следующий год мы получим отдаленное увеличение заболеваемости не только по психиатрическому, но и по всем другим направлениям. Я прогнозирую, что у нас будет всплеск по сердечно-сосудистым, по онкологическим заболеваниям, ведь диспансеризация — это главный механизм выявления онкологии на начальных этапах. И, как это не печально, нас ждет и отсроченная смертность по многим заболеваниям. К сожалению, это так.

По-другому власти и органы здравоохранения поступить не могут, это однозначно. Мы обязаны победить COVID, и сейчас – всё для фронта, всё для победы. Но мы должны помнить о будущих угрозах, готовиться к их преодолению.

В 2021 году нас ждёт много психически больных людей на улицах, рост психических расстройств будет увеличиваться. Возрастёт нагрузка на систему оказания онкологической, сердечно-сосудистой помощи.

Мы помним об этом и обсуждаем меры по противодействию будущим угрозам на заседаниях нашего Комитета по здравоохранению Госдумы РФ, работаем с Минздравом. Нужно готовиться. Необходимы алгоритмы действий на постковидное время.

В том, что происходит сейчас с пандемией, с точки зрения организации здравоохранения некоторая ясность уже наступила. Скоро год, как мы находимся в ковидном кризисе. Накоплен достаточный опыт.

Нужно справляться с тремя дефицитами – дефицитом коек, дефицитом кадров и дефицитом лабораторий. И чем больше больных, тем острее стоят эти задачи.

А вот что будем делать потом, на следующий год? Какова программа действий? К сожалению, пока что, я этого не услышал. Уверен, что об этом думают многие ответственные лица, в том числе и организаторы здравоохранения.

Хотел бы, воспользоваться и вашей площадкой, обратиться в первую очередь к Министерству здравоохранения: не забывайте о психически больных. На следующий год нас ждет всплеск психических заболеваний, и нам нужно к нему подготовиться –как подготовиться и к всплеску онкологических, сердечно-сосудистых и иных заболеваний.

Если мы возьмем процентное соотношение людей, совершивших преступления, то выясним, что психически больные не представляют большей опасности, чем здоровые. Процент окажется примерно одинаковым.

Сейчас все силы направлены на борьбу с пандемией и с ковидом, но при этом мы вынужденно забываем, что у нас существует огромное количество больных с сердечно-сосудистыми, онкологическими и другими хроническими заболеваниями, в том числе и с психическими расстройствами. К сожалению, плановая помощь им приостановлена... Я прогнозирую... всплеск по сердечно-сосудистым, по онкологическим заболеваниям, ведь диспансеризация — это главный механизм выявления онкологии на начальных этапах. И, как это не печально, нас ждет и отсроченная смертность...

Хотел бы, ... обратиться ... к Министерству здравоохранения: не забывайте о психически больных. На следующий год нас ждет всплеск психических заболеваний, и нам нужно к нему подготовиться

Нужна государственная постковидная программа?

Думаю, да. Но, скорее, даже, не программа, а определенный набор действий при различных путях преодоления кризиса – что мы будем делать, если случится так, а что мы будем делать в иной ситуации.

Алгоритмы — это всегда хорошо. Скажем, мы летаем на самолетах. У пилотов, да и у бортпроводников, всегда есть четкий алгоритм действий, они знают, что делать в любой кризисной ситуации, у них всё расписано. Он может даже и забыть какое-то правило, но тут же откроет книжку – такая-то лампочка сгорела, что предпринять – и уже весь алгоритм пошагово прописан. Что-то вроде этого необходимо делать и на постковидное время, основываясь на опыте тех кризисов, которые мы уже проходили или проходим. Такой алгоритм действий нам желательно выработать и на все возможные эпидемии и пандемии.

Вирусов и бактерий в мире миллионы, и непонятно, когда какой-нибудь другой вирус выстрелит. Мы должны быть готовы. Каждый должен знать, что ему делать, каждый должен заниматься своим определенным участком. Думаю, аналогичные алгоритмы нам нужны по всем направлениям, везде, где в будущем году ожидается всплеск заболеваемости.

Всем известен эффект плацебо, когда человеческое здоровье улучшается от «пустышки». Возможен ли обратный эффект, когда человека пугает опасность заражения и смерти, отовсюду, со всех сторон? Не может ли такое воздействие вызывать ослабление иммунитета, реальные болезни и привести к летальному исходу?

Насчет летального исхода не знаю, но однозначно, что психика влияет на соматику. Это взаимосвязанные вещи, как мы уже с вами говорили: 60% посетителей наших отечественных поликлиник – это больные с психосоматическими расстройствами. Это факт. То есть, действительно, изначально в их реальном заболевании, в реальной их гипертонии виновата психика – психические нарушения вызвали соматическое заболевание.

Влияет ли, психическое состояние на устойчивость к заражению вирусом, влияет ли на наш иммунитет? Однозначно влияет! Я говорю об этом с самого начала кризиса, когда даю интервью – нам всем сейчас крайне необходимо следить и за своим соматическим здоровьем, и за своим психическим состоянием. Потому что нарушенное психическое состояние может ослабить наш иммунитет, и мы станем хуже защищенными от вируса.

Что, на мой взгляд, необходимо делать, чтобы сохранить свое психическое равновесие во время пандемии и вынужденной изоляции?

Первое и самое важное, на мой взгляд, это режим. У каждого человека, который находится на удаленной работе, находится дома, должен быть определенный распорядок дня. Дома, мы немножко расслабляемся – можем позже встать, позже лечь, можем позволить себе питаться по-другому, не сидеть, а лежать, и так далее. Но распорядок дня и режим крайне необходимы. Вы, наверное, помните, в пионерских лагерях раньше везде висели такие памятки “Распорядок дня” - завтрак во столько-то, линейка во столько-то, обед, полдник, отбой и так далее.

Вот примерно такой же план необходимо составить любому человеку, который находится на дистанционке. И не просто составить, но и следовать ему. Если человек входит в распорядок, он знает, когда у него время для уединенной работы, какое время он может провести с семьей, организовать совместные занятия, игры, какое время он может выделить на просмотр телепередач, фильмов, сериалов.

Также необходим и режим сна. Во сне мозг отдыхает, и надо дать ему такую возможность после напряженного рабочего дня.

Второе – физические упражнения. Ничто не разгружает наш мозг так, как физическая нагрузка. Понятно, что сейчас ходить в фитнес-центры и тренажерные залы проблематично, но можно позаниматься дома, либо, при соблюдении мер предосторожности, на улице. Каждый должен решить для себя сам – какие нужны нагрузки, какой интенсивности, сколько по времени заниматься, но физические упражнения очень важны для организма и в первую очередь для психического здоровья.

Третье – еда и алкоголь. Кстати, после весеннего локдауна я заметил, что люди разделились на два лагеря. Один лагерь, сидя дома, ел все подряд, и вышел с набранными килограммами. Другие – воспользовались ситуацией, взялись за свое питание и вышли из изоляции подтянутыми, сбросившими определенное количество килограммов. Я сам, например, воспользовался весной, похудел, и у меня это получилось хорошо, не буду скрывать. Переедание, для нашего организма очень вредно – при переедании процессы, которые идут в нашем организме, замедляются. И эти процессы могут повлиять на иммунитет, и мы станем менее защищены к воздействию вируса.

Алкоголь сам по себе вредный продукт, но в условиях изоляции, когда существует вероятность заразиться, он становится источником очень серьезной опасности. Лучше всего во время изоляции от алкоголя отказаться полностью. Потому что, во-первых, когда человек в самоизоляции, он пребывает, скорее всего, не один, а со своей семьей, и в алкогольном опьянении от него можно ожидать любые, не совсем адекватные реакции, решения. Это ни к чему хорошему не приведет.

Алкоголь очень серьезно снижает наш иммунитет. Говорят, что нужно иногда выпивать, чтобы дезинфицировать свой кишечник от попадания в него вируса. На самом деле это мифы. Может быть, что-то там и убьется, но иммунитет человека серьезно пострадает под воздействием алкоголя, станет открытым для попадания вируса в клетки организма.

Вот совершенно простые правила, соблюдая которые, человек может уберечь себя как от заражения вирусом, так и, самое главное, сохранить свое психическое здоровье, даже находясь в необычных условиях – условиях изоляции.

Влияет ли, психическое состояние на устойчивость к заражению вирусом, влияет ли на наш иммунитет? Однозначно влияет! ... нарушенное психическое состояние может ослабить наш иммунитет, и мы станем хуже защищенными от вируса.

Может ли целенаправленное длительное негативное воздействие на массовое сознание через интернет и другие средства информации причинить вред здоровью значительной части населения, вывести людей из психического равновесия?

Действительно, мы наблюдаем, и я думаю, что все это видят, что параллельно с пандемией вируса еще идет инфопандемия. Такого количества информации по одному вопросу я не припомню. Эта информация у нас льется отовсюду – из всех возможных гаджетов, из всех возможных устройств, с утра до вечера. И зачастую эта информация бывает противоречивой. Один академик сказал одно, другой ему возразил, и вот начинается.

Что в этой ситуации делать? Понятно, что это информация, в которой простому человеку очень сложно разобраться. Как понять, где правда, а где фейк? На самом деле и ученые, и врачи до конца не знают всей правды об этом коронавирусе. Вся информационная неразбериха, весь новостной поток, который на нас вываливается, так или иначе отражается на нашем психическом здоровье.

Наиболее уязвимы люди, которые предрасположены к тем или иным психическим расстройствам. То есть человек не больной, у него не было психических расстройств, но в принципе он предрасположен к ним. И вот эта неразбериха, эта неизвестность, которая таится за информационными сообщениями, может стать спусковым крючком и запустить нежелательные процессы.

Что делать? Я знаю, что Министерство здравоохранения тоже озабочено вопросом информационного регулирования. Оно разослало служебный циркуляр в свои подведомственные организации, предписывающий согласовывать с Минздравом все комментарии по ковиду. Казалось бы, министерство ограничивает возможность людей высказывать свое мнение, и это – минус. С другой стороны, мы хотя бы государственную информационную политику по отношению к пандемии пытаемся привести к единому знаменателю, чтобы не было этого разнобоя.

Я бы посоветовал в этой ситуации, во-первых, как говорил один известный персонаж – не читать за обедом советских газет. Может быть, не стоит с утра до вечера слушать новости про ковид, обсуждать его в социальных сетях. Ведь там изо дня в день одно и то же – доходит до ругани. Ни к чему хорошему это не приведет.

Повторюсь, ни я, никто другой не знает, чем это всё закончится, и не знает ответов на все вопросы. Да, постепенно мы их находим. Сейчас мы знаем гораздо больше, чем знали весной, но это далеко не всё. Я бы порекомендовал нашим читателям, интересующимся пандемией, – выбрать один, подходящий лично вам, желательно государственный, источник информации, и ориентироваться на него. Почему государственный? У государства есть возможность получать и обрабатывать большой массив информации из различных источников, анализировать ее и выдавать наиболее достоверную выжимку, основные проверенные факты.

И еще один совет. Постарайтесь относиться к информации критически. Критика, как к себе, так и к окружающим – очень полезная вещь. Многие психические расстройства, раз мы о них говорим сегодня, характеризуются тем, что человек теряет критику к себе и своему состоянию. Он не понимает, что болен, что его высказывания – похожи на бред или галлюцинацию. Он воспринимает продукцию болезненного мозга, как реальность. Критика, в первую очередь к самому себе, необходима, она признак психического здоровья, и эту критику я бы рекомендовал никому никогда не терять.

Как и когда, на ваш взгляд, Россия справится с COVID-19? Будет ли весенняя волна? Когда мы сможем восстановить нормальный режим работы системы здравоохранения нашей страны?

Вообще давать какие-то прогнозы, особенно в ситуации, когда мы находимся на войне с врагом, которого мы на самом-то деле до конца не знаем, дело неблагодарное. Мы знаем, что было огромное количество прогнозов и весной, и в начале осени, и, к сожалению, все эти прогнозы оказались не такими правильными, как нам бы хотелось.

Что будет дальше, я на самом деле не знаю. Я знаю, что нужно делать для того, чтобы мы все могли сказать, что мы делаем всё для того, чтобы победить эпидемию.

Есть три пути, по которым можно пойти.

Первое – ничего не делать (с точки зрения государства). Не вводить никакие запреты, ничего. И вот как идет, так и идет, сколько заболеет людей, столько заболеет, сколько умрет, столько умрет. Но этот путь, на мой взгляд, в никуда. И на этом пути, если кто-то решит пойти по нему, придётся искать дополнительные территории для организации кладбищ, потому что смертность при COVID, действительно, очень высокая.

Второй путь — это всем нам, без исключения, стать более ответственными, не только перед собой, но и перед окружающими людьми. И выполнять все те требования, которые нам рекомендуют, предписывает Роспотребнадзор и власти: ношение масок и перчаток, соблюдение социальной дистанции, соблюдение гигиены – мытье рук, дистанционка, при необходимости, и так далее. Если мы все будем это выполнять, пандемия пойдет на спад.

И третий путь. Если мы не станем соблюдать предписания из пункта 2 – введение жесточайшего карантина или иначе – локдауна. Мы проходили это весной – когда всех запирают по домам, на улицу выходить нельзя, ничего нельзя.

На мой взгляд, предпочтительнее второй вариант. Но он работает если каждый гражданин возьмет на себя ответственность. Не какая-то часть общества, а все. Если мы будем ответственны к себе и окружающим. Тогда, думаю, в ближайшие месяц-два мы увидим снижение пандемии и, постепенно, выйдем из нее.

Будет ли третья волна, четвертая волна – зависит, в первую очередь от того, насколько массово мы проведем вакцинацию. Нужен иммунитет. Как его получить? Вариантов немного: переболеть или провакцинироваться. Второе предпочтительнее. Подтверждено, что при вакцинации возникает хороший иммунитет.

Ковид, к сожалению, пришел к нам надолго. Возможно, вообще навсегда. Скорее всего, он станет в будущем сезонным заболеванием, как грипп, ОРВИ, ротавирус. Но пока пройдет время, пока он потеряет свою агрессивность и станет сезонным заболеванием, у нас может заболеть и погибнуть огромное количество людей. Поэтому, на мой взгляд, вакцинация – это единственный путь выхода из кризиса.

Лично я вчера провакцинировался. Чувствую себя, тьфу-тьфу-тьфу, хорошо, то есть переношу эту вакцину нормально. Никаких пока осложнений и побочных эффектов я на себе не ощутил и считаю, что тем людям, у которых нет медицинских противопоказаний для проведения вакцинации, надо провакцинироваться, когда это станет возможно. Сейчас пока что будут прививать только людей из групп риска – врачей, педагогов, но в любом случае правительство обещает, что до Нового года массовая вакцинация начнется.

Тут нужно понимать, что было бы здорово провакцинировать всех разом, но, к сожалению, у нас не хватает производственных мощностей, чтобы произвести такое количество вакцины.

Наше здоровье, в первую очередь, в наших руках. Как мы себя будем вести, какие решения будем принимать с точки зрения охраны своего здоровья и здоровья окружающих, так и будет протекать пандемия.

Интервью подготовил: Дмитрий Барабаш